Сергей Лифанов - Те Места, Где Королевская Охота[Книга 1]
Прошло около трех часов после начала поездки и близилось традиционное время перекусить, когда господин Годол вдруг нахмурился, глянул в окно и тут же постучал набалдашником трости в переднюю стенку кареты. Та так резко остановилась, что Алики помимо воли схватилась за руку господина Годола, чтобы не упасть. Тут же она отдернула руку и собралась начать извиняться, но господину Годолу было, как всегда, все равно. Он небрежно кивнул и тут же обратился к распахнувшему дверь неизменному черному сюртуку:
— Марк, где мы сейчас?
— Северо–восточная Дубрава, сударь. А прежде мы миновали Проезд Арочного Моста, — четко отрапортовал черный сюртук.
Господин Годол кивнул задумчиво и повелел:
— Сделайте–ка еще один круг в точности, как мы только что проехали, и если я скажу — остановитесь
— Да, сударь.
Хлопнула дверца, карета тронулась.
Озадаченная Алики покосилась на господина Годола. Тот сидел и смотрел прямо перед собой, и если Алики предполагала, что его заинтересовало что–то за окном кареты, то она глубоко ошибалась — в окно он даже не глянул. Скорее он вообще никуда не смотрел, а прислушивался к чему–то внутри себя.
Карета снова остановилась. Черный сюртук Марк вновь встал у дверцы в ожидании, но приказа не последовало. Господин Годол молча вышел на тротуар, и Алики привычно последовала за ним. Огляделась. Ничего особенного она, естественно не увидела: с одной стороны улицы, такой же, как большинство других улиц, в ряд стояли серые дома, с другой за чугунной решеткой ограды и едва начинающим зеленеть нешироким газоном, в глубине мрачноватого, совершенно голого еще старинного парка высилось темное громоздкое здание — тоже мрачноватое и, видимо, старинное. Даже, собственно, не здание, а группа зданий, соединенных между собой какими–то стенами и переходами.
Господин Годол смотрел в ту сторону.
— Это Политехнический музеум и библиотека, не так ли?
— Точно так, сударь, — ответил из–за его спины Марк.
— А Арочный мост там… — трость господина Годола ткнула левее.
— Именно там, сударь, — подтвердил Марк.
— …И мы, если не ошибаюсь, проехали сейчас прямо оттуда, вокруг этого парка, — трость сделала круговое движение.
— Вы прекрасно ориентируетесь в городе, сударь, — бесстрастным комплиментом ответил Марк.
Господин Годол согласно кивнул и продолжал смотреть на здание, словно хотел проникнуть взглядом сквозь его старые толстые стены.
— Кажется, мы нашли, — сказал он после продолжительного молчания. Он даже сделал шаг, как будто собираясь войти в ворота, но передумал. — Да. Это должно быть здесь! — сказал он твердо и оглянулся на Алики. — Думаю, на этом, сударыня, наши совместные путешествия окончены. Доложите вашему начальнику, что господин Годол полагает, что искомое место — Политехнический музеум.
— Да, сударь, — ответила недоумевающая Алики.
Господин Годол сделал шаг к карете, будто тут же забыв о существовании Алики, но вдруг обернулся и прибавил:
— И передайте, что я вами весьма доволен.
Алики еще более удивившись, так что даже забыла съехидничать, снова присела в книксене и услышала, как стукнула дверца, скрипнули рессоры, и дробно застучали по булыжнику копыта. Удаляясь.
Алики вскинула глаза как раз, чтобы заметить, как карета с торчащими на запятках черными сюртуками свернула в ближайший проулок.
«Вот тебе и здрасьте! — мелькнуло в голове. — Ну и господин Годол! Попользовался, похвалил — да и выкинул посреди дороги, как какую–нибудь шлюшку с Тополиной дороги! Что шлюшку! Шлюшке хоть денег бы дал, а мне только: «передайте, что весьма доволен»… Сейчас! Что мне с того довольства, коли я даже не знаю, сколько извозчику заплатить, чтобы он меня отвез!»
Алики пересчитала деньги в кошельке; должно было хватить. Только вот где его взять, извозчика–то — место глухое какое–то, народу вокруг почти нет, карет и того меньше, а извозчиков так и вовсе не видать.
Извозчика она все–таки увидела. Возле самых ворот, отделяющих парк от мрачноватой громады Музеума, стояли две пролетки, видимо, оставленные посетителями, и Алики решила попытать счастья: почему бы благородным посетителям Политехнического музеума не подвезти скромную девушку из провинции, заблудившуюся в столичном лабиринте?
Извозчик был не против, но все же следовало обождать господина, нанявшего его. Если тот не станет возражать…
— Да вот он идет, — ткнул извозчик кнутом, и Алики, быстро обернувшись, приготовилась полепетать свою легенду, как вдруг услышала удивленно–радостное:
— Алики!
Она вгляделась и даже ахнула. Вот уж и вправду говорят, что поднебесный мир тесен. А еще, что дуракам в нем везет. И дурам, само собой.
К ней радостно улыбаясь шел, почти что бежал Внук Императора господин Хастер Тенедос!
— Господин Тенедос? — только и смогла вымолвить Алики.
— Алики! О Небеса, Алики! — казалось, господин Тенедос сейчас бросится обнимать Алики и хлопать ее по плечу. Но Внук Императора, он и есть Внук Императора — благородная, как–никак кровь. За шаг перед ней он остановился и опустил руки. Впрочем, улыбка на лице осталась прежней.
— Простите, Алики, что кричу на всю улицу, как невежа, — Хастер обезоруживающе улыбнулся. — Я так обрадовался, когда вас увидел! Мне просто необходимо с вами поговорить. Просто необходимо!
— Но, право же… — не поняла Алики. Вообще–то это ей с ним надо было поговорить…
— О Наоре, — выпалил он.
— О Наоре?
— Да, да! — закивал господин Тенедос.
— Да я… — Алики в смущении заметалась глазами по сторонам, но Хастер оценил ее смущение по своему.
— Ах да, — сказал он. — Здесь действительно неудобно. Давайте пройдем сюда, там есть скамейки. Сядем и поговорим спокойно… Обожди, любезный, — бросил он безразлично пожавшему плечами вознице и, подхватив Алики под локоток, повлек. Алики решила не сопротивляться.
Они прошли по песчаной дорожке к скамейке, стоящей среди невысоких кустов. Алики предпочла бы присесть в каком–нибудь другом месте — мрачные, нависающие прямо перед ней стены и узкие стрельчатые окна вызывали у нее смутное, но реально ощутимое чувство чего–то недоброго, тяжелого, давящего. Она постаралась не видеть их, но они упорно просвечивали сквозь старые вишни, в большинстве образующие сад музея; сейчас, без листвы, они казались молоденькими деревьями, и это немного оживляло мертвую серость здешнего пейзажа.
Хастер смахнул перчатками невидимую пыль и предложил Алики сесть. Потом присел рядом с ней и сразу заявил:
— Вы должны помочь мне отыскать Наору!
— Помочь? Но я сама ничего не знаю о ней, — искренне призналась Алики. — Я ее не видела с самого Нового года. По–моему, она так и живет на том постоялом дворе… как его?… «Ежик в тумане»?
— Был я в «Ежике», — хмуро произнес Хастер. — Два раза был. Там о ней будто бы ничего не знают, и вообще, постояльцев сейчас не принимают, потому что у них, видите ли, идет обновление комнат перед летним сезоном… А когда я через забор попробовал перелезть ночью, меня поймали два здоровенных мордоворота, отметелили и за ворота выкинули — до сих пор все печенки болят. — Хастер вздохнул. — Я Наоре адрес оставлял — ничего. Счастье еще, что вас вот увидел, думал, вы поможете. — Он опять вздохнул и уставился в землю. — И где же мне теперь ее искать? Не у Шута же Императора справки наводить…
— А вы у господина Годола спросите, — ухмыльнулась Алики.
Хастер покосился на нее и тоже нервно хмыкнул в ответ:
— У него спросишь, пожалуй… А вот человечек там, в «Ежике», был, — вспомнил он. — Тощий такой, неприятный… Рет — Ратус, да? Вы не знаете, где его найти? Он ведь вам вроде начальник был.
— Он и сейчас мне начальник, — мрачно сообщила Алики. — Пока еще.
— Пока? — удивился Хастер.
— Я замуж скоро выхожу.
— Поздравляю.
— Было бы с чем, — горько сказала Алики.
Он посмотрел на нее.
— У каждого свои проблемы, да?.. Так что Рет — Ратус?
— Ничего он вам не скажет, — сказала Алики уверенно. — Он не только мой начальник, он еще начальник Отдельной Тайной Коллегии и эрст–резидент.
Хастер помолчал, соображая, потом присвистнул.
— Лихо, — заметил Хастер без энтузиазма. — Н-да, к такому просто так не сунешься. — Он хлопнул себя кулаком по колену. — А он–то ведь точно знает!
— Я думала, Наора для вас так, баловство, — сказала Алики, искоса глянув на него.
— Нет! — произнес Хастер так, что Алики отвела взгляд.
— Я не думаю, что с Наорой случилось что–то плохое, — сказала она успокаивающе. — Рет — Ратус обещал ей заплатить, а он не станет обманывать по пустякам. Просто… Просто первоначальный план изменился. Наверное, она до сих пор сидит в этом «Ежике», вроде как под домашним арестом, пока дело не прояснится.
